другу. Они обе очень рады были знакомству, сразу, к моему облегчению, нашли общий язык. Отлично, хоть здесь без проблем.

Вскоре подошёл Тимур, и мы неспешно беседовали с ним, пока Диана чуть ли не волоком притащила упирающегося Серёгу. Тому не хотелось идти на какие-то там смотрины, но, когда он увидел Инну, ситуация кардинально изменилась.

— Домрацкая! — удивлённо воскликнул он.

— Колодяжный! — обрадованно воскликнула Инна.

Они оба радостно обнялись, только что не расцеловались. Оказывается, они учились вместе.

Да уж, официально город, а на деле — большая деревня. Каждый второй чей-то знакомый, а каждый первый — родственник.

Вечер прошёл на удивление спокойно, даже, я бы сказал, в тёплой атмосфере. Инна с Сергеем вспоминали свои школьные годы, учились они в нашей же школе, и их рассказы нам тоже были интересны. Обсуждали учителей, уроки, экзамены, походы. Обычная школьная жизнь.

Недоволен был только Тимур. Он весь вечер бухтел, что надо было ему Ветку с собой взять. Ну да, надо было, тут трудно спорить. Брат пока только привыкает к роли парня. Тренироваться ему надо побольше за девушкой своей ухаживать. Но вслух я этого говорить благоразумно не стал, а попросил его проводить Инну домой. Сам же пошёл провожать Галию.

У подъезда, где жили Якубовы, толпилась ребятня и мальчишки постарше. Когда мы подошли ближе, увидели Марата в центре этой компании. Он, похоже, был слегка навеселе и рассказывал пацанам байки из своей армейской жизни.

Галия, у всех на виду чмокнув меня в щеку, пошла домой.

— Тили-тили тесто! Жених и невеста! — тут же пропели несколько раз дразнилку мелкие ребятишки, оживленно хихикая и показывая на меня пальцами.

Нисколько не смущаясь, я подсел к Марату.

— Здорово! — протянул я ему руку. — Можно, я тоже послушаю?

Посидел, послушал те же истории, что сам после армии рассказывал, о суровой армейской службе, когда из своей пограничной части вернулся. Ловили мы нарушителей на границе с Финляндией. Причем очень глупых нарушителей — с финнами была свято соблюдаемая ими договоренность, что перебежчиков из СССР, сумевших прорваться сквозь границу, они сами ловили и в СССР возвращали. Так что шансов у беглецов не было с самого начала.

Тогда еще Москва была в авторитете, Хельсинки и задумываться не смело о вхождении в НАТО или прочих глупостях. Ностальгия взяла по прожитой молодости. В армии реально из пацанов мужиков делают. Главное, чтобы дедовщина не зашкаливала. Мне вот в моей части повезло.

Высказал свое восхищение ВДВ в целом и боевым самбо в частности. И словно невзначай попросить Марата дать мне несколько уроков борьбы. Надо же попытаться наладить с ним контакт.

В ответ он заметно оживился и, злорадно глядя на меня, с большой охотой согласился. Ну да, я его понимаю, прямо мечта, а не предложение — отлупить парня сестры, который ему не нравится, по его же просьбе.

— Ну, пойдём, покажу тебе пару приёмов! — радушно позвал он меня.

Шумная ватага мальчишек тут же побежала куда-то за дворовые гаражи перед нами. Видимо, тут часто драки проходят, раз даже дети место, подходящее для них, знают.

Там оказалась лужайка с опорой из металлических труб для выбивания ковров на краешке. Подходящая лужайка, без торчащих из земли корней и камней.

Марат не показывал мне приёмы, как я просил, он меня тупо избивал. Я ставил блоки, но разница в весе в тридцать с лишним килограмм сказывалась — он их легко за счет массы пробивал. Ну и форма после десанта у него, конечно, была набрана превосходная за время службы — десантуру в СССР готовили отлично. Читал только про пару боксёров в истории, что, будучи в моем весе чуть за шестьдесят килограммов, могли на равных сражаться с тяжеловесами. Так и они же профессионалы были, на пике формы, а я пока это тщедушное тело просто развиваю.

Мне надо было просто выжить. Правда, с каждым разом вставать становилось всё труднее. У меня болело всё и заплыл глаз. Наконец, Марат решил, что с меня хватит.

— Ну что, достаточно поучился? — зло сплюнув, сказал он.

— Да не, я еще могу продолжать! — улыбнулся ему с вызовом, вставая в очередной раз. Признать меня за парня, достойного его сестры, он сможет, только если увидит во мне ту же силу духа, что у него самого в десантуре воспитывали. Уверен, что его не раз избивали намного сильнее, и он точно знает, что всегда найдется тот, кто тебя побьет. Важнее — сдашься ли ты?

Кто-то, может, скажет, что не стоит такие страдания терпеть ради Галии. Но убегать при первых трудностях не в моей природе. Выбрал себе женщину — будь ее достоин. Сражайся за нее.

Уроки продолжились. Но я приметил, что бить меня он стал не так сильно, как вначале. Хмель уже выветрился, и он все больше понимал, что перед сестрой придется держать ответ. Да и с самого начала все же сдерживался, иначе сразу бы меня в нокаут отправил. За одним столом ведь сидели недавно, не совсем чужие люди, да и я не вызов ему бросил, проверить, кто сильнее, а попросил об уроке. Будучи хлипким парнем, ростом ему по плечо. Как я и предполагал и надеялся, Марат оказался не гнилым беспредельщиком, а вполне разумным парнем, со своими представлениями о чести. Хорошо его обучали в десантуре, не только драться учили. Впрочем, как и у нас в части.

— Хватит с тебя на сегодня! — наконец, сказал он, когда понял, что я не сдамся. И, решительно развернувшись, пошел к подъезду. Шумная ватага пацанов, с гиканьем наблюдавшая моё избиение, увязалась за ним.

Постоял немного, отдышался, ощупал заплывший глаз, сплюнул — крови нет. Это хорошо, легко отделался. Но просто так уходить нельзя. Вернулся к подъезду и подошёл к Марату, устроившемуся снова на скамейке.

— Ну, что? Проверку выдержал? — уверенно спросил я его. — Возьмёшь меня в ученики?

— Подумаю, — буркнул он.

Я протянул ему руку, как ни в чём ни бывало, он пожал её, глядя на меня совсем иначе, чем до этого «урока», и я пошёл домой, стараясь держать осанку.

Только завернул за угол дома, сразу согнулся пополам. Отделал он меня знатно. Но опыт говорил — вроде, ничего не сломано. Будет этак полтора десятка синяков разного размера и все.

Постоял, отдышался и зашагал домой.

Маму уже забрал Ахмад. Инна укладывала дочь. Встретила меня только бабушка. Охнув, она быстро вытащила из морозилки что-то ледяное, завернула в рушник и приложила мне к глазу.

— Кто тебя так⁈ — возмущённо спросила она.

— Пытался наладить отношения с братом Галии, — хмыкнул я.

— За что же он тебя?

— Ну, не нравлюсь я ему.

— Что будешь делать? — озабоченно спросила бабуля, садясь напротив меня за стол.

— Что буду делать? — пожал я плечами. — Налаживать отношения дальше. У меня выхода другого нет. Галия очень ценит свою семью, любит их всех…

— Далась она тебе, — пробормотала недовольно бабушка. — Столько девчонок вокруг. И тебе всего шестнадцать. Твоя будущая жена, может, ещё в первый класс только пошла.

— Ну, это слишком большая разница в возрасте, — усмехнулся я, мысленно поздравив бабулю с прозорливостью. Ошиблась она буквально на несколько лет. Бывшая моя из прошлой жизни еще не в первом классе, конечно, но в садик уже ходит.

— А Галка вообще старше тебя, — гнула свою линию бабушка.

— Бабуль. Ну, не привык я бросать начатое на полпути. Я тебе обещаю, если мне рядом с Галиёй станет плохо или больно, я тут же прекращу эти отношения.

— А тебе сейчас не плохо? Не больно?

— Больно. Но это не рядом с ней, а рядом с её братом. Почувствуй разницу, как говорится. И просьба настоятельная — никому ни слова, откуда синяки. Я тебе рассказал, как родной, потому что доверяю. Это важная часть моего плана по улучшению отношений с семьей Галии!

Бабушка махнула на меня рукой и занялась своими делами.

Я подержал ещё немного лёд у подбитого глаза. Отёк спал, но незначительно. Надо было сразу лёд приложить. Но тогда к Галие домой пришлось бы подняться. И что? Объяснять ей, что это Марат меня отделал? Нельзя. Обратит мой план в руины.

Лег спать. Все болело. Не спалось, понятное дело. Зато, кажется, придумал, что с Инной делать. Простое решение, как сразу в голову не пришло! Как придумал, так сразу и заснул.

Проснувшись, всё думал, бежать на зарядку на стадион или отлежаться. Состояние было поганее некуда. Решил